Пока Алекса не было, отец заставил меня пройти множество тестов. Он все время был рядом, постоянно подбадривая и оптимистично кивая. Наблюдать такие изменения в наших отношениях было очень странно. Мама тоже находилась в зоне видимости, но держалась на расстоянии, периодически приближаясь, чтобы заверить, что скоро это закончится и со мной будет все в порядке. Вопреки обнадеживающим словам, я понимала, признаки такого поведения – бессилие. В основном же она неподвижно сидела в одном положении с прямой спиной в дальнем углу и неотрывно наблюдала за всеми действиями, происходившими вокруг. Выражение ее лица не выдавало никаких мыслей, а осанке могла бы позавидовать королева Англии. Все это делало молодую женщину похожей на статую греческой богини, восседающей на троне в нетленном величии. Иногда я все же ловила ее немые взгляды, обращенные к отцу. Разгадать их было просто, она уже потеряла сына, а сейчас опасность угрожала и ее дочери. Мама вела себя спокойно, достойно принятому у сингов этикету. Но это было лишь внешне. Сколько угодно энциклопедий могут пестрить одами, какая великая раса сингов, обуздавшая чувства и эмоции, но перед бедой все равны. И теперь я видела это, как никогда. Мне было искренне жаль ее. Я полюбила маму, хотя знала ее только последние несколько месяцев, а она носила любовь в своем сердце долгие годы с моего рождения.
Вскоре меня оставили в одиночестве. Все, включая родителей, удалились в сторону лабораторий, чтобы завершить необходимые анализы данных, оставив меня наедине со своими мыслями о побеге. Они быстротечно метались в моей голове, взрываясь фантастическими вариациями идей, словно сверкая огнями салюта. И так же быстро погасали, сталкиваясь в противоречии с экранированной стеной, удерживающей меня в неволе.
Увидев приближавшегося Алекса, я бросилась к нему, пытаясь по глазам понять, какие новости он мне несет.
– Ну что? – воскликнула я, как-только он вошел.
– В этом есть смысл. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да.
– Тогда пошли.
– Ты вытащишь меня?
– Нет. Если почувствуешь изменения в самочувствии, сразу бежишь обратно, иначе мы не успеем остановить распад! Гостевой код входа 46980.
– Что значит «гостевой»?
– Панель подстроена под отпечатки пальцев и ДНК, но для младшего персонала разработан гостевой код, чтобы они могли ненадолго снять щиты и открыть дверь в экстренных случаях. Если в течении пяти минут никто не активирует щит, или внесенный в список субъект не активирует отпечаток пальца, включится сигнализация. Прежде, чем ты обрадуешься или задумаешь глупость, скажу сразу, что код меняется каждый день. И, пойми, это для твоего блага. Пошли.
– Что происходит?
Он поддержал меня за локоть, и мы двинулись по коридорам. Шли мы недолго и через минуту остановились перед невзрачной дверью. Парень толкнул ее, и мы оказались в тесном помещении, полном чистящих средств и всевозможных тряпочек.
Алекс потер переносицу, и я вспомнила, как это делал Макс, устав со мной спорить. Приятное тепло воспоминания о любимом разлилось от моего сердца по всему телу.
– Здесь можно говорить, – вырвал меня из грез Алекс. – Недолго. Скоро тебя хватятся.
– Ты видел его? – с надеждой спросила я.
– Да. Я сказал ему, что с тобой все в порядке. Пока. Неужели ты сделала это?
– Что? – не поняла я.
– Ты его оживила.
– Думаю, да.
– Ты представляешь, что нарушила не только законы конкретной Вселенной, но и вообще всего мироздания?
– Я…я просто хотела, чтобы он жил! – воскликнула я, защищаясь.
– Ты не понимаешь, – устало покачал он головой.
– Это ты не понимаешь! Я сделала бы так снова, если бы это потребовалось. Только… я сама не знаю, как это произошло.
– Я просмотрел много информации, и толком ничего не нашел. Но, думаю, что вы правы. Все происходящее как-то связано с этим. Именно с того момента начались изменения в тебе и в нем. А попытка создания нами пары, возможно, стала катализатором процесса твоего распада.
– Есть ли вероятность, что я и Макс случайно соединились в пару? – тихо озвучила я свою внезапную догадку.
– Судя по некоторым признакам, такое могло случиться, – он оторопело смотрел на меня. Подобное ему явно не приходило в голову. Алекс потер подбородок, размышляя. – Например, масштабы разрушения, сопровождающие этот процесс, очень похожи на те, что ты учинила, когда тебя обнаружили. Энергощит защищает от данного воздействия. Тогда же ты не была изолирована. Но, мне кажется, это не возможно. Тут что-то другое. Ведь он человек, и его естественные процессы остановились. Макс не синг, он слабый, тело его хрупкое, восстановительная работа клеток маломощная, а регенеративная способность организма нулевая. Да, мы похожи по многим внешним признакам, но нельзя просто так перепрыгнуть тысячелетия эволюции! – он всплеснул руками, показывая всю абсурдность такого варианта. – Человеческий вид… беспомощный. Сами их тела беспомощны, изнашиваются быстро и не имеют способности к самоисцелению. Если только заживить царапину или синяк, да и это занимает не меньше недели. Если Макс умер… Это ужасно, но закономерно. А ты вмешалась…
Я боялась прервать ход его мыслей, хотя меня переполняла горечь, что он отчитывал за то, что я спасла Макса. Кроме того, бесил его высокомерный тон, когда он описывал несовершенство людей. В душе я понимала, что он лишь выкладывает объективные достоверные факты, но для меня Макс – самый совершенный на всем белом свете. Хотя я знаю, что бы он сказал…
– А как ты могла вообще его оживить? Ты же не бог! Что ты сделала?.. Что же ты сделала?... – Алекс вернул меня к реальности, и улыбка, зачатки которой начали проявляться на моем лице при мысли о Максе, немедленно сползла. Я почувствовала себя ужасно глупой, что в такой напряженной ситуации снова отвлеклась. Казалось, Алекс и не замечал, что я не слышала его последних слов. Он словно и не обращался ко мне, а кидал риторические вопросы в никуда.
– Как это у тебя вообще получилось?!
– Я…я не знаю.
– Что ты сделала такого, что он не просто ожил, но стал сильным и может перемещаться?.. Когда синги образуют пару, они много чем обмениваются, но только не своей сингулярностью. Способности каждого остаются его уделом и передаются только по наследству одному из детей… А ты будто поделилась с ним своей сингулярностью…
Глаза Алекса внезапно расширились.
– Ты не оживила его! Ты поделилась своей сингулярностью, собой, своей жизнью! Это невозможно!
Он потрясенно смотрел на меня, забыв о необходимости скрывать свечение. Через секунду парень тряс меня за плечи, а его аура окутывала нас всевозможными противоречивыми цветами: удивления, злости, восторга и ужаса.
– Как ты это сделала? Это противоестественно!
– Я не знаю! Не понимаю, о чем ты!
– Синг не может презентовать другому свои способности или подарить отведенное ему вселенной время даже своей паре. Как ты смогла отдать это обычному человеку? Синги вообще не могут ничем обмениваться с другими расами. Мы просто не совместимы!
– Я не понимаю, что ты говоришь, и что все это значит?! – меня охватила тревога, в этот момент он показался мне сумасшедшим.
– Это значит, что нам нужна помощь! Сами мы не справимся, у нас не хватает компетенции, чтобы помочь тебе. Я еще могу разобраться с сингулярными потоками на молекулярном уровне, но биолог я никакой! Ты можешь умереть, если мы не найдем выход. А вдруг наша теория подтвердится? Тогда уже будут известные значения в уравнении, от которых мы станем отталкиваться.
– Кто может нам помочь? – взволновалась я, так как его слова не предвещали ничего хорошего.
– Твой отец! Мы должны все ему рассказать!
– Нет! – вывернулась я из его рук.
– Они делают сейчас бесполезную работу, но если будут знать о случившемся, быстрее смогут исцелить тебя.
– Нет! Это может навредить Максу!
– Мне все известно про вирус. Макс рассказал. Также он рассказал мне, что твой отец знает, как ты планировала панихиду планам Володара Рода на распространение вируса в России, но тем не менее не выдал тебя Совету. Не сделает этого и сейчас.
– Все уже знают, что произошло? – остолбенела я.
– Про инцидент известно, но откуда ветер дует, знаю только я, и скоро догадается твой отец. Идет расследование.
Он взял мою руку, крепко сжав кисть, и открыл дверь, намереваясь тащить меня даже силой.
– Подожди! А как же Макс? – я обратила к нему глаза, полные мольбы.
– Это он просил меня сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Пожалуйста, не делай этого, – взмолилась я, когда он уже впихнул меня в лабораторию.
– Что не делай? – разнесся, подобно грому, в тишине ледяной голос одного из самых влиятельных людей на Сварге.
Мы застыли, напряженно глядя на приближавшегося к нам Володара.
– Я…я просила Александра, чтобы он не оставлял меня здесь. Забрал домой, – с такой же силой, с какой вырывалась минутой ранее, теперь я жалась к Алексу, клещами вцепившись в его руку и молясь, чтобы он поддержал меня.
– Да. Я пытаюсь объяснить Киаре, что в ее интересах остаться здесь и получить квалифицированную помощь.
– Александр абсолютно прав, Киара. Лучше для тебя будет, если ты останешься здесь. Кстати, должен поздравить тебя, Александр, и твою семью, – при этом он посмотрел на меня, как мне показалось, насмешливо. Рука, за которую я так усердно цеплялась, дрогнула, но Алекс молчал.
– Возникли новые обстоятельства, и Терн Хорс настаивает на ускорении твоего вступления в совет директоров «СтратимХорс». Я доволен тобой, и, надеюсь, ты оправдаешь все наши ожидания. Ты знаешь, насколько это важно.
Алекс аккуратно отцепил мои пальцы, давая понять взглядом, что мне ничего не угрожает, и шагнул вперед, таким образом, полностью закрыв меня от Володара. Затем он удалился вместе с остальными мужчинами в соседнее помещение, из которого, как я поняла, они исчезли, переместившись. Теперь я хотя бы имела представление, куда двигаться, чтобы попытаться сбежать. Оставалось надеяться, что сингулярность меня не подведет именно в этот момент, и я смогу телепортироваться. Я шагнула к двери, намереваясь прямо сейчас попробовать прорваться. Холодные пальцы обвились вокруг моей руки, возвращая в реальность. Я посмотрела в спокойное лицо матери.
– С ним все будет в порядке, – сказала она, словно почувствовав мое беспокойство, но неправильно оценив предмет волнения. Она двинулась спокойным прогулочным шагом, утягивая меня за собой.
– Да, конечно. Но у меня мурашки от этого типа, – тихо сказала я, на что мама, печально улыбнувшись, кивнула и приложила палец к губам.
– Я должна выбраться отсюда. Помоги мне, – прошептала я одними губами. Мама молчала, и я уже подумала, что не услышала просьбы, но тут она повернулась ко мне и положила руки на мои плечи.
– Твоя жизнь ценна для меня, как никакая другая. Ты должна оставаться здесь, – мягко сказала она. Затем отступила назад, и я увидела, как между нами мелькнуло стекло панели, отрезавшей ее от меня. Затем мама приложила лоб к стеклу.
– Отец рассказал мне о вашем разговоре в библиотеке. Теперь ты знаешь о Киане. Это все для твоего блага, – и в ее словах было столько искренности, что мое сердце невольно откликнулось на ее нежный голос. Я кивнула.
Может, Алекс прав, и мне на самом деле стоит довериться своей семье. Зная правду, они смогут решить задачу моего состояния. Или просто отпустят к Максу.
Я нервно тряхнула головой, выбрасывая из головы кощунственные мысли. Не в моих силах забыть, что отец отдал на растерзание Совету собственного сына, не предприняв ни единой попытки спасти его. Мама, может, и смогла простить его, но я – нет.
Голова болела, а все мои потуги прорваться сквозь энергощит были бесполезны. Я разработала план побега, основываясь на теории, что мы с Максом связаны. Когда энергощит отключат, я постараюсь активировать процесс распада, чтобы переместиться к Максу. Похоже, внешняя защита здания не дает телепортироваться обычным путем, но не может удержать от распада. Ему мешает только экранирование в моей личной тюрьме. У меня целая ночь, чтобы подумать, как все это устроить. Для Макса же каждый мой час будет равен двум суткам в неведении. Я точно знала, что слова Алекса его не успокоили. Сегодня я поддалась увещеваниям родителей, но завтра я намерена вернуться туда, где мое истинное место. К любимому человеку.
Извлечение Земли остановлено, я физически по счастливой случайности не являлась парой Алекса, нейрофаги - больше не угроза для Макса, а моя сингулярность сейчас была способна нанести вред только мне. Ничего не удержит меня от желания быть рядом с ним. Кроме этой стеклянной стены, защищенной энергощитом.
Внезапный шорох прервал мои мысли, и через секунду я уже была на ногах. С другой стороны прозрачной клетки вырисовывался силуэт высокого мужчины. В душе надежда боролась со страхом. Лица его я не видела из-за особенностей освещения, направленного ему в спину. Мне потребовалось немного больше времени, чтобы глаза привыкли к оттенкам, игнорируя пересветы фонарей, и я наконец поняла, кто передо мной.
– Володар...
Он медленно подошел ближе, оказавшись вплотную с другой стороны стекла.
– Киара… Ждала кого-то другого?
– Думала, время посещений закончилось. Чем обязана в столь поздний час? – поинтересовалась я, стараясь быть вежливой.
Меня насторожило, что он явился один и в ночное время. Неужели Володар Род заподозрил меня в саботаже, сорвавшему его террористические планы. Сомнительно было, что член Совета просто переживал за мое здоровье и поэтому решил навестить меня. Но еще больше раздражало, что я находилась за стеклом, как музейный экспонат, а заявиться ко мне мог кто угодно.
– Я уважаю твоего отца. Его исследования важны для всех нас, – неожиданно сказал он с расстановкой.
– Понимаю, – пролепетала я, чтобы заполнить паузу, хотя напротив, мне абсолютно было не ясно, зачем он мне все это говорит.
– Александр же…подает большие надежды. Скоро он займет пост заместителя генерального директора «СтратимХорс», но он метит гораздо выше… – загадочно проговорил Володар.
– Это здорово, если Александр этого хочет.
– Вот твоя проблема, Киара Стратим.
Я непонимающе смотрела на него. Тело охватило напряжение, в любой момент я ожидала разоблачительных слов.
– Что вы имеете ввиду?
– Каждый синг понимает, как важно быть успешным и приносить пользу своей родине, своим людям. Но не ты.
– Мне не ясно, к чему вы это говорите, – я с трудом сглотнула. От его странных фраз тревога все возрастала.
– Об этом я и говорю. Ты своим поведением нарушаешь все общепринятые нормы, – спокойно сказал он, не повышая тона, и даже загадочным образом в его голосе просквозило дружелюбие.
– Что вы хотите? – настороженно спросила я.
– Я хочу сказать, что два очень важных для нашего дела человека привязаны к тебе. Ты удивлена, что я знаю это. Про твоего отца понятно, ведь ты единственный оставшийся ребенок. А Александр Хорс… Всем видно, как он относится к тебе. Но мы это исправим.
– Я все еще не понимаю Вас.
– Киара, я буду стараться, чтобы с тобой ничего плохого не случилось, пока ты нужна им, а они нужны обществу. От тебя я лишь прошу, чтобы ты пересмотрела свою жизнь, и вела себя безупречно, как и положено девице из хорошей семьи. Ты меня понимаешь?
– Да, – хрипло сказала я.
– Как только ты обманешь мое ожидание, даже привязанность твоих заступников тебе не поможет. В этом случае судьба тебя ждет незавидная. Как и твоего брата. Ты его не помнишь, конечно, но я тебе точно могу сказать, что вы были близки.
Я почувствовала, что колени у меня задрожали. Чувства страха, обиды, бессильной ярости и отвращения заполнило всю мою сущность, но я немереными усилиями заставила себя стоять и смотреть, не отводя взгляд, в лицо негодяя, открыто угрожающего мне.
– Где Киан?
– Навряд ли вы еще с ним встретитесь. Тебе, наверное, никто про него не сказал, но он был изменником и получил по заслугам. Та же участь уготована каждому, кто будет вести себя не как синг, а как жалкий земной червяк!
– Вы, кажется, путаете понятия. Синг – это сильная личность, обладающая способностями творить великие дела. Раз был дан нашей расе дар, использоваться он должен во благо! Быть сингом – не значит быть жестоким тираном и всевластным козлом! – выплюнула я, тут же прикусив язык.
Володар рассмеялся и спокойно сказал:
– Вот как просто нарушить твое равновесие. Я знаю тебя с детства. Ты мне, как дочь. Ты была настоящим отпрыском своей семьи. Истинная леди, достойная занять лучшее место на Сварге. Красота матери и характер отца. Я тобой восхищался, как настоящим сингом, бойцом. Твой брат не шел ни в какое сравнение с Киарой Стратим! И что с тобой стало после исчезновения твоей личности. Лишь пародия. Ты меня разочаровала.
Я оцепенела от его тирады, поразившись каждому слову, сорвавшемуся с его рта.
– Пойдем со мной, – сказал он, и после его манипуляций с панелью, та отъехала в сторону, открывая путь из моей клетки.
– Куда? – я уже готова была попробовать раствориться, но интуиция мешала бежать, так и не узнав, что хотел показать Володар. К тому же я действительно опасалась этого синга, и мне совсем не хотелось случайно привести его к Максу.
Он взял мою руку и потянул меня за собой к выходу, а из соседней залы в одно мгновение мы скользнули сквозь краски реальности. Я оцепенела, ничего не понимая. Ранее у меня изъяли крипт и его не было, чтобы синхронизировать наши траектории. Да и сам процесс скольжения отличался от всего, происходившего ранее. Такого чувства при перемещении я еще никогда не испытывала. Казалось, что я несусь сквозь вселенные, прорубая путь и ввинчиваясь в историю времен. Это ужасало, но и колоссально впечатляло.
Едва мое тело обрело гравитацию, ноги коснулись твердой поверхности, а грудь, сдавленная паническим испугом, расправилась и вдохнула свежий воздух, я удивленно посмотрела на своего невольного спутника, который все еще сжимал мою руку:
– Что происходит?
Я огляделась и не могла не заметить темную пустоту вокруг. Она была бесконечна и в то же время я чувствовала себя в ограниченном пространстве. Периодически на разном расстоянии от нас в черноте возникали цветные всполохи и ряби. Иногда они проносились мимо, перекручиваясь между собой, напоминая живой генетический код ДНК, и устремлялись вдаль, открывая пространственную бесконечность места, где мы находились.
– Это для тебя поразительно?
Я только кивнула, стараясь уследить за движением стремительно появляющихся и удаляющихся лент.
– Это основа всего. Моя версия реальности. Твой род один из самых древних. Но я из династии создателей.
– Создатели чего? – мой язык еле ворочался, а тело отказывалось слушаться после мощной нагрузки, которую я ощутила во время перехода. Кроме того, его слова доходили до меня сквозь пелену. Все вокруг казалось нереальным из-за притупленного восприятия организма. Смысл его высказывания так вообще представлялся мне фантастическим.
– Все, что мы имеем – это результат долгого кропотливого труда. Все живое на Земле – наше детище. Они живут, потому что мы сформировали условия для их жизни. Мы создали самих людей. Они нужны нам также, как мы нужны им. И все, что мы делаем на Земле имеет свой смысл. Никто не имеет права становиться на пути Создателя и рушить его планы.
– Это вы сейчас про бога что ли? – я все еще была как в тумане, и от этого весь разговор происходил словно во сне.
– Я знаю, что ты сорвала процедуру распыления вируса, – твердо сказал он.
Черт. Отец все-таки сдал меня.
– Не понимаю, о чем вы.
– Зачем ты лжешь? Тебя опознали. Мне нужно знать, как найти тех, кто был с тобой.
– Я была одна.
– Ты не рациональна. Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что угодно? Уничтожить твою сущность прямо здесь и сейчас. Я просто завершу процесс распада.
– Понимаю.
– С тобой были преступники. Синги, которые повинны в смертях членов нашего общества. Они устроили теракт в лабораториях, где работали наши лучшие ученые. Твой отец чуть не пострадал. А твой брат погиб.
– Моего брата забрали вы. Вы сделали из него нейрофага. Вы же только что намекнули мне на это.
– Я действовал в рамках закона. Он был нестабилен, причинил вред Алексии Хорс, участвовал в нападении. Он сам приговорил себя.
– Вы лжете! Он не причинял никому вред! А просто хотел жить, имея возможность самому выбрать свой путь!
– Удивительно, как много ты знаешь информации, за распространение которой наказывают аннуляцией. Мне придется поговорить с твоим отцом.
– Это не он!
– А кто?
Я молчала, в ужасе соображая, что мне делать.
– Ты все скажешь. Подумай о своей семье. Той, которая у тебя осталась. Я дам тебе время. Но сначала скажу кое-что.
Я вопросительно смотрела на него, и его глаза сейчас, казалось, вобрали в себя Вселенную. Такими темными они были, и лишь далекими огоньками блестел свет, отражаясь в их всепоглощающей черноте. Тем более ужасным чудовищем он казался, напоминая сейчас бездушных нейрофагов.
– Я заметил, тебе интересна участь Земли. Я хочу, чтобы ты знала, это я отменил Извлечение. Я внял уговорам и обещаниям твоего отца все исправить.
– Я не понимаю. Что исправить?
– Ты и не должна. Знай только, что все на той планете дышит, пока она нам нужна. Как только ситуация изменится, Извлечение будет запущено. Слово Верховного Синга.
Он схватил меня за руку – и через секунду я уже снова была в своем хрустальном гробу.
– Ты будешь находиться за щитами, пока я не увижу, что ты приняла верное решение и выбрала правильную сторону. И тебе лучше поторопиться. Твоя деструкция уже началась, и обратить ее вспять все сложнее.
Я была напугана, напрямую получив доказательства его безграничной власти и силы. Ни на миг не забывая адресованные мне угрозы, я все же двинулась ему навстречу, остановившись у самого стекла. Этот опасный синг раскрыл меня и, скорее всего, уже решил мою участь, поэтому я увидела возможность получить ответ на мучавший меня вопрос.
– Зачем вы все это делаете с Землей? Почему вы издеваетесь над людьми, насылая на них катаклизмы, кризисы и несчастья?
– Чтобы жить, – были последние слова Володара перед тем, как он удалился, оставив меня ломать голову все над теми же изысканиями.
Я запуталась еще больше после его посещения. Зато я четко поняла мотив Володара, держать меня здесь до окончания деструкции, или пока я не расскажу про мятежников все, что знаю, доказав тем самым свою преданность. Как я и думала, косвенное заточение превратилось в откровенное заключение. Только вместо стражи вокруг врачи. Скорее всего, приняты усиленные меры после того, как Володар узнал, где я была и что сделала. Успокаивало лишь одно, рядом почти всегда находилась семья, а отец не выдал меня. Я все еще не доверяла ему, но уже осознавала, что он не на стороне Володара.
Правильно ли я поняла, что Володар Род не желает Извлечения Земли, но хочет продолжать мучать людей испытаниями, заставляющими их страдать по разным причинам. И он делает это, чтобы жить. Кому жить? Не для личного же его удовольствия прилагаются такие титанические усилия. Не могу поверить, что все на Земле создано из-за извращенных потребностей какого-то садиста. Он имел в виду что-то другое, более глубокое. Но что? Мой отец был замешан в этом. Я должна попробовать поговорить с ним приватно еще раз и убедить его рассказать мне больше. И, наконец, ответить на главный вопрос: зачем они подвергают землян испытаниям?