Боже, как сильно болела голова. Полная дисгармония всего организма, а эпицентр взрыва – мозг. Он будто устроил прощальную вечеринку с фейерверком перед тем, как уехать в длительный отпуск.
Что это? Я опять потеряла сознание. Снова побочные эффекты распада? Неужели все вернулось?
Стоп… У нас была миссия. Я хотела освободить брата. Ничего не вышло. Где Макс?
Алекс! Алекс выстрелил в него!
Это сон, не более того!
Я открыла глаза. Свет неприятно обжег зрительные рецепторы, заставляя зажмуриться.
– Макс?!
– Его здесь нет.
Я села, качнувшись от пульсирующей боли в голове, и повернулась к говорившему. Передо мной сидел Алекс, и мы находились в незнакомом месте. Комната с темными стенами и приглушенным светом, к которому я до сих пор никак не могла подстроиться. Разноцветные узоры устроили асинхронное плавание у меня в глазах. Полосы, точки, зигзаги, геометрические фигуры и световые вспышки параллельно отдавались болевыми ощущениями в мозге. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы исключить отслоение сетчатки глаза. Черепно-мозговая травма, легкая степень, ушиб головного мозга. Понадобилось некоторое время на регенеративные процедуры, запущенные организмом.
Когда я наконец смогла вращать головой, не теряя ориентации в пространстве и не погружаясь в темноту, то огляделась внимательнее. Макса действительно нигде не было.
– Где он?
Алекс сидел и смотрел перед собой в пол. Страшные воспоминания накрыли меня, в подробностях прокручивая невероятную картину парадоксальных действий Алекса в убежище.
– Алекс. Ты…ты выстрелил в него?.. – я помотала головой, понимая смехотворность своих слов, ощущая, что все это какая-то шутка. – Конечно же нет. Такого не может быть! Где он? – мой голос надрывался от напряжения и страха.
– Это был транквилизатор. Он жив, – глухо ответил парень.
– Зачем? – замерла я, пытаясь поймать его взгляд, чтобы прочесть по нему, что его слова – ложь. Но он лишь мельком глянул в мою сторону и отвернулся. – Я не верю. – До последнего я думала, что это был лишь сон. Теперь мои эмоции душили меня, выжигая изнутри сердце одним из самых страшных чувств – предательством. Оно обрушилось на меня, опустошая и лишая сил.
На некоторое время между нами повисло молчание. Когда мое оцепенение немного спало, пришла злость и ярость, а интуиция, предвещая ужасный исход, продолжала рвать меня изнутри. Как и вопросы.
– Зачем? Где он? Что происходит? – я пыталась взять себя под контроль, но голос мой срывался.
Алекс вздохнул.
– С ним все в порядке. Я оставил его там.
– Где там?
– На Земле.
– Значит, мы на Сварге?
Он кивнул.
– Зачем? Что происходит? Старейшина сказал правду? Ты…ты предал нас?
Алекс наконец встретился со мной взглядом. И я на один короткий миг увидела тоску в его глазах. Через секунду на нем снова была маска отчужденности.
– Я никогда тебя не предавал. Все гораздо сложнее. И если рассуждать логически, это мятежники – преступники и предатели.
– Алекс, что происходит? Зачем я здесь? Володар приговорит к немедленной смерти меня за все. Или сделает нейрофагом, – по моему телу невольно проскользнула дрожь.
– Нет.
– Что нет? Он обещал мне это лично!
– Ты амнистирована.
– Что все это значит?! Немедленно расскажи мне все! – я вскочила, не в силах удержать эмоции. Ярость так и клокотала во мне, распирая изнутри, словно дрожжи на теплом месте.
– Сегодня я занял пост заместителя главы совета «СтратимХорс».
– Поздравляю! – саркастично выплюнула я ему в лицо. – И резко решил сменить сторону?
– Я никогда не был на стороне мятежников. Они преступники.
– Но как же все это объяснить?
– Я хотел помочь тебе вернуть брата. Но, я так понимаю, у вас ничего не вышло…
– Не вышло, – зло повторила я.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной по своей воле.
– Что?! Ты в своем уме?!
– Совет откажется от всех обвинений. Ты амнистирована под мою ответственность. Мы станем семьей – и все наладится.
– Мне плевать на Совет! Я не хочу ранить твои чувства, но пошел ты! – я попыталась переместиться, вызывая образ Макса, но не смогла. После еще нескольких попыток я неприлично взревела, окончательно рассерженная:
– Какого черта?!
– Здесь ты не можешь пользоваться сингулярностью, – вздохнул он с горечью.
– Ты все продумал, да? – я резко приблизилась. – А как тебе такое? – И залепила ему громкую пощечину. Алекс немного повел головой в сторону. На щеке алел отпечаток моей руки, потому что я, как следует, постаралась. И в этот раз он оторвал горящий взгляд от пола, чтобы вонзить его в меня.
– Ты остаешься здесь со мной. Тебе придется смириться. Это твой долг, – его спокойный тон подействовал на меня антагонически.
– Нет. Я уйду при первой возможности. Макс придет за мной! И лучше тебе не стоять тогда на его пути!
– Он не придет, – покачал головой Алекс.
– Что ты с ним сделал? – в отчаянии я схватила его руку.
– Ничего, я же сказал… – устало откликнулся парень, но руку мою задержал. – Ты же видела, что мятежники забрали и его крипт тоже. Стоит ему переместиться, как нейрофаги придут за ним. И они будут его наименьшей проблемой, если он попадется в руки Совета.
Я в ужасе застыла.
– Не беспокойся. Макс умный парень. Он может контролировать свои способности и не станет перемещаться, понимая, какие последствия за собой повлечет телепортация. Я просто резюмировал все это, чтобы донести до тебя главное. Он не придет за тобой.
Я опустила глаза, чувствуя, что к горлу подступают рыдания.
– Алекс, за что ты так со мной? С нами? Я считала тебя другом.
– Я и есть твой друг. Дело в том, что сегодня мне открылось много нового. Я узнал то, что заставило меня пересмотреть все свои взгляды и всю жизнь. И я не могу поступить по-другому, зная теперь истину. Ты тоже все поймешь, я уверен.
– Что ты имеешь ввиду?
– Я готов с тобой поделиться государственной тайной, потому что доверяю тебе, как никому, но никогда она не должна выйти за пределы этой комнаты. Я просто надеюсь, что ты все поймешь и изменишь свою точку зрения, – он встал и нервно прошелся к противоположной стене, зарывшись рукой в свои волосы. Затем развернулся и вернулся на место. Было видно, что Алекс на что-то решается, и это дается ему тяжело.
Плохое предчувствие накатывало по нарастающей, создавая иллюзию нереальности происходящего. Наконец он остановился в шаге от меня, на расстоянии вытянутой руки. Мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его сверкающие глаза. И тогда он начал говорить:
– Наша раса – венец человеческой эволюции. Мы многое можем и многое умеем. У нас есть сингулярность, но так было не всегда. Когда-то наши предки были такими же простыми беспомощными людьми, как земляне. Они жили, полагаясь на волю случая, не имея возможности ни на что повлиять. Но эволюция шла своим ходом. Мы развивались, изобретали, изучали. Потом произошел скачек, и люди стали такими, какими являются синги сейчас: сильные, непобедимые, собранные, контролирующие каждую сферу своей жизни. Нам подвластно все: мы управляем погодой, наши технологии самые передовые. Мы стали теми самыми богами, о которых столько пишут на Земле, – он горько хмыкнул.
– Но и на этом изучение и развитие не остановилось. Вернее, синги не могли остановиться и беспрестанно совершенствовались, внедряя технологии и достижения всюду. В том числе и в генной инженерии, переплетая ее с сингулярным витализмом. Но Вселенную не обманешь. Она всегда требует плату. И если мы играем в создателей, значит должны понести соответствующее наказание. Произошло нечто непоправимое, страшное… – он замолчал, переводя дух.
– Что?..
– Наша раса на грани вымирания.
– Это потому что у пары рождаются близнецы? Но все не так уж ужасно. Особенно учитывая средний срок жизни синга.
– Нет. Это лишь капля в море. Все гораздо хуже. Из-за исследований в области генной инженерии, мы смогли увеличить срок нашей жизни, научиться по-настоящему управлять сингулярностью, но потеряли Искру…
– Искра?.. О чем ты говоришь?
– Ты же понимаешь, что любой человек не может двигаться просто так. Есть нечто, изначально запускающее все его механизмы. То, что сплетается с сингулярностью. И то, что покидает, в итоге, тело с наступлением смерти.
– Ты говоришь о душе?
– Да.
– И что это значит «утратили Искру»? Я не совсем понимаю.
– Мы не можем рождаться естественным путем.
– Что?.. Как это? Но я видела детей в больнице!
– Физически женщины сингов могут родить, но, чтобы ребенок выжил, мы должны дать каждому Искру.
– Боже! Ты сейчас говоришь нечто невероятное! Вы что вживляете детям души?
– В общем, примерно так это и происходит.
– Это немыслимо!
– Теперь ты понимаешь, как необходима обществу «СтратимХорс»?
– О нет! Только не говори… Ты хочешь сказать, что это происходит прямо в компании? Этим занимается мой отец?
Алекс кивнул:
– Это нужно сохранить в секрете, чтобы избежать хаоса на Сварге.
– Как они это делают? Где берут эту Искру?
– Вот в этом вся сложность. Именно поэтому нам нужна Земля. Искра берется после смерти земного человека.
– Что? Для этого убивают землян?
– Нет, что ты! Искра извлекается после естественной смерти.
– То есть после кончины человека вы забираете его душу, как ангелы смерти, и переселяете ее в маленького синга? Типа реинкарнации что ли?
– В некотором роде, да. Мы работаем на благое дело. Но технологии несовершенны, и нельзя просто так взять душу любого человека. Наше оборудование может изъять Искру только сильной личности, чистой помыслами, утвердившейся самоотверженными поступками.
– Очень похоже на то, что происходит с праведной душой после смерти. Так написано во всех священных книгах на Земле! – в ужасе я смотрела на него.
– Верно. Наша раса имеет отношение к содержанию их духовных книг. К сожалению, при всем старании, индивидуумы с такими феноменальными данными довольно редки, и выявить их можно только поставив в кризисные условия.
– О Господи! Именно поэтому работает мой отдел! – догадалась я наконец. Все, что я знала до сих пор, перевернулось в моей голове. Я сходила с ума, и, с другой стороны, все становилось на свои места. И бессмысленная жестокость нашла свое объяснение. Субъективное, не оправдывающее гибель других людей, страдающих при катаклизмах, терактах или войнах, но все же не лишенное своих доводов. – Вы воссоздаете условия, которые заведомо определяют героев. И их души вы забираете. А что происходит с душами остальных людей?
– Никто не знает точный ответ на этот вопрос, но теория такова, что они рассеиваются по Вселенной свободной энергией.
– Но, если люди так важны для сингов, почему же стоял вопрос об Извлечении Земли?
– Киара, нет никакого Извлечения и не будет.
– Я не понимаю. Ты же нашел документы у отца в кабинете… – только в моей голове начали выстраиваться логические цепи, как все опять разлетелось, как мозаика.
– Я задал тот же вопрос Совету Сварги. Документ действительно был, но по своей неопытности, я неправильно истолковал его значение. Настоящее назначение «СтратимХорс» тщательно скрывается. Это катастрофа, если синги узнают, что стоят на грани вымирания. Граждане думают, что мы занимаемся научными исследованиями космических объектов и добычей ресурсов. Когда начался суд, все пытались скрыть, но информация о деятельности компании просочилась из-за тех самых мятежников. Обычные граждане начали задавать вопросы. Кроме сингов, Сваргу населяет много приезжих с Нурии. Они подчиняются нашим законам, но уже давно живут здесь и так же считаются гражданами. Им здесь хорошо, потому что условия лучше, чем на их родной планете, но тем не менее, в основном, это обслуживающий персонал.
– Кенек?
– Да. На высокие должности беженцам не пробиться. Соответственно, их недовольство растет. И их численность тоже уже превышает нашу. Если эти люди узнают, что синги живут за счет доноров с другой планеты, может начаться революция. Ясно, что победа будет за нами, но никто не хочет, чтобы этим кончилось.
– Но ведь мой отец был за отмену Извлечения, а твой за нее. А сейчас ты говоришь, что никакого Извлечения не планировалось.
– Спор был не совсем об Извлечении, – Алекс вздохнул и снова сел. – То, что ты сказала про Алексию, правда. Она подвергла себя суицидальной смерти. Это дефект, присущий последним поколениям. Излишняя эмоциональность, побочные эффекты которой может быть и причинение несанкционированного ненужного вреда себе и посторонним субъектам. Сотрудники твоего отца работают над устранением этого отклонения. А мой отец… Он выдвинул теорию, что виновен в этом инородный фактор. Люди Земли слишком эмоциональны, и мы получили от них этот побочный эффект. В общем, его выход из этой ситуации совсем не гуманный…
– Что он хотел сделать?
– Перезагрузку, – прозвучало угрожающе.
– В смысле?
– Дело в том, что Земля постепенно готовится к очередному массовому вымиранию. На планете перенаселение людей, вымерло огромное количество видов животных, загрязнение экологии не прекращается, леса вырубаются, ископаемые заканчиваются, дикая природа умирает, океаны загрязняются. В итоге, в любом случае все закончится. Мой отец считает, надо форсировать этот процесс, чтобы перезапустить органическую систему на Земле. Именно такое Извлечение и подразумевалось в том документе.
– Это… – я просто задохнулась от ужаса. – Чудовищно!
– Ты права. Мне тяжело с этим смириться. Как и с тем, что Совет Сварги готов был дать на это разрешение, нарушая один из наших основополагающих законов. В любом случае, все разрешилось не в его пользу. Теперь дело за твоим отцом. Он должен придумать, как все исправить.
– Но зачем что-то исправлять?! Эмоции – это не плохо! Это же замечательно!
– Совет Старейшин считает, что эмоции – это отклонение, и с ним надо бороться. Уже долгие века синги не знали ничего о болезнях. Для них сейчас эмоции – это вирус.
– А ты, Алекс, считаешь чувства отклонением?
– Не знаю… Ничего хорошего они мне не приносят.
– Прости…
– Теперь ты поняла, что твое место здесь со мной? Это наша обязанность, сохранить расу. Мы можем помочь в исследованиях. Кроме того, твой распад – тоже побочный эффект.
Я подошла ближе к нему и положила ладони на его предплечья.
– Алекс, ты сегодня открыл для меня многое. И я понимаю, что ты не только не обязан был делиться со мной конфиденциальной информацией, но и пошел против Совета, открыв мне тайны. Но ты должен отпустить меня к Максу. Прошу тебя, – я заглянула в голубые глаза, в его взгляде на долю секунды промелькнула боль, тут же сменившаяся решительностью. Он выпрямился, и я почувствовала, как мышцы его напряглись под курткой.
– Это ты меня прости. Ты должна смириться, иначе мне придется прибегнуть к крайней мере, – он отодвинулся, оставив мои руки висеть в воздухе.
– Что это за крайние меры? – насторожилась я.
– Я помогу тебе забыть то, что не может отпустить тебя. Если ты не будешь помнить о нем, все станет совсем по-другому, – обернулся он у двери.
– Что ты имеешь ввиду? Я никогда не забуду Макса! Уж не хочешь ли ты стереть мне память?.. Или вообще личность?.. – крикнула я ему яростно в спину и замерла, обескураженная его выражением полной решимости на лице. Слезы против воли потекли по лицу. – Ты не можешь так поступить со мной!
– Для твоего блага, и блага всей нашей расы.
Злость поглотила меня целиком. Самые масштабные ошибки люди совершают во имя чего-то и безумной веры в нечто. Больше всего ненавижу, когда говорят о благих намерениях.
– Пошел ты!